За 2018–2019 годы российское законодательство претерпело ряд важных для бизнеса изменений, особенно в области налогов и валютного регулирования. “Ъ” узнал у юристов, как правовые новеллы и инвестиционный климат в стране влияют на реализацию сделок и удалось ли российскому праву вытеснить английское на рынке M&A.

Иногда уход сделок M&A в российскую юрисдикцию и вовсе является вынужденной мерой. По словам управляющего партнера BMS Group Алексея Матюхова, в некоторых ситуациях это следствие жесткого регулирования в отношении определенных лиц, компаний или целых отраслей как со стороны российского государства, так и со стороны других стран (санкционные пакеты, накладывающие ограничения не только на торговое взаимодействие, но и на структуру владения, сделки слияний и поглощений). Партнер O2 Consulting Карен Шахназаров полагает, что российская юрисдикция для сделки M&A чаще выбирается в силу специфических факторов, предопределяющих этот выбор, таких как императивные предписания российского права в отношении некоторых категорий правоотношений, особенности ключевого актива и его местонахождение в России, влияние санкций на одну из сторон в сделке, налоговые льготы, доступные только при структурировании сделки в российском правовом поле.

Кроме того, при структурировании сделки в рамках иностранной юрисдикции, при использовании иностранных банков для финансирования сделки и осуществления трансакций могут предъявляться предельно жесткие требования к подтверждению происхождения капитала, напоминает господин Матюхов. «Проблемой здесь могут стать не только коррупционные и криминальные риски, но и элементарная аффилированность с чиновниками, политиками и госслужащими, пусть и не входящими в санкционные списки»,— рассказывает он.